Алжир

Женский труд

До весны 1938 года все заключенные АЛЖИРа: сначала сотни, потом тысячи женщин — работали в основном на обогрев бараков. Каждое утро они шли на озеро заготавливать камыш, которого нужно было очень много, чтобы хоть сколько-нибудь их протопить.

Из воспоминаний Марии Анцис: «По всей степи раздался лязг лопат об лёд, который сковал камыш <…> В первые минуты отчаяние охватило нас. Но каждая из нас, чувствуя присутствие локтя товарища, постепенно отгоняла от себя страх, и податливый камыш превращался в тяжёлые большие снопы. <…> У некоторых товарищей возникла мысль разделить работу нашу на несколько приемов: более сильные товарищи чтоб жали, другие делали прясла, третьи — связывали снопы, четвёртые сносили стопы в кучи. Так родилось разделение труда в большом количестве на заготовке камыша <…> Команда «Стройся!» разнеслась по всему озеру. Каждая из нас, нагрузившись четырьмя стопами, примкнула к четвёрке, и шествие направилось по протоптанной уже дороге в лагерь.… Работа на озере заняла целый день. За 10-часовую работу почувствовали усталость, глаза от слепящего снега заболели. Казалось нам, что если бы разрешили, легли бы на камышовые снопы и не раскрывали бы глаза».

Согласно приказу Карлага, осужденным должны были выдавать теплые вещи и карболовый вазелин для рук и лица, а при температуре ниже –30 градусов выпускать только на аварийные работы — но этот приказ не выполнялся. Во время проверки в спецотделении в начале февраля 1938 года было выявлено 89 случаев обморожения.

Весной АЛЖИР начал работать: женщинам-заключенным предстояло спроектировать и построить цеха для швейной фабрики, а также новые бараки для прибывающих по этапу. Инженеры, архитекторы, чертежницы, сметчицы работали по специальности. Мария Анцис вспоминает, как прибывший на 26-ю точку начальник Карлага Отто Линин «мотивировал» осужденных, произнеся перед ними следующую речь: «Нам понятно ваше волнение. Можем вам сообщить невеселые вести. Мужья ваши расстреляны как враги народа. Дети ваши в детских домах, от вас отказались. Советская власть их воспитывает настоящими людьми, преданными советской власти. А вам придется организовать жизнь свою в этой степи. Вам придется работать, но без вредительства».

«По сравнению с другими мне повезло. Я сидела за чертежной доской в маленьком саманном домике. Над нами не стояли конвоиры, не рычали собаки. Тяжело приходилось женщинам с гуманитарным, музыкальным и другим не нужным лагерю образованием. Они месили голыми ногами глину с соломой, набивали этой сырой массой деревянные формы, надрываясь, тащили их и вытряхивали сырые саманы на площадку для просушки», — писала Галина Степанова-Ключникова.

Летом-осенью 1938 года швейная фабрика в Акмолинском спецотделении уже работала. Как исследователи истории АЛЖИРа, так и сами бывшие узницы вспоминают исключительную дисциплинированность осужденных женщин: получить освобождение от работы почти никто не пытался, случаев побега или попыток зафиксировано не было, проводились социалистические соревнования ударниц производства — приуроченные к 8 марта или Первомаю. Правда, в сами праздничные дни женщин запирали в бараках и выставляли усиленный конвой — чтобы не устроили митинг или демонстрацию. В столовую тоже водили под конвоем.

Как и в других отделениях Карлага, в АЛЖИРе развивали сельское хозяйство: осужденные ученые, агрономы и биологи на опытной станции выводили новые сорта семян, выращивали в степи огурцы, помидоры, капусту, лук. Позднее стали засевать зерновые, в лаготделении появилась своя мельница и пекарня. Выращивали арбузы и дыни, яблоки и груши, вишни. Но на весьма скудном рационе заключенных это изобилие не отражалось: как и продукция швейной фабрики, выращенные женщинами овощи и фрукты вывозились из лагеря. Анфиса Кукушкина, ссылаясь на воспоминания осужденных, пишет, что за пронесенную в барак луковицу можно было получить несколько суток карцера.

Те, кто не был занят в сельском хозяйстве, работали в коровниках и курятниках: в АЛЖИРе разводили крупный рогатый скот, лошадей, гусей и другую домашнюю птицу. Когда в 1941 году началась война, жены «изменников родины» стали шить обмундирование для солдат и офицеров — как всегда, перевыполняя план.

«Когда я возила тачку, или поднимала саманы, или работала на огороде, все делала с полной отдачей сил. Хорошо помню, как смеялись надо мной женщины-бытовички (осужденные за бытовые и хозяйственные преступления — МЗ): «На кой ляд тебе так надо надрываться? Тебе государство что дало? Брось, посиди». Сама не знаю, почему мы так выкладывались. Но иначе мы не могли».

Точка в степи

Карагандинский исправительно-трудовой лагерь ГУЛАГа НКВД был создан в декабре 1931 года — на базе совхоза ОГПУ «Гигант». «Одной из главных целей организации Карлага было создание продовольственной базы для бурно развивающейся промышленности Центрального Казахстана, прежде всего для Карагандинского угольного бассейна», — пишет в книге «Карлаг: по обе стороны «колючки»» журналист Екатерина Кузнецова.

Жителей аулов и поселков с будущей территории Карлага выселили принудительно, а на их место пошли этапы со спецпереселенцами, преимущественно — раскулаченными крестьянами. Они строили бараки, производственные здания и возводили сельскохозяйственные постройки. Территория лагеря была первоначально разделена на семь участков с административным центром в поселке Долинка и лагерным отделением на территории каждого участка. К началу 1950-х годов таких лаготделений было более 200.

Датой создания Акмолинского лагеря жен изменников родины считается 3 декабря 1937 года — тогда был издан приказ НКВД СССР № 00758 об образовании спецотделения Карлага на базе 26-го поселка трудпоселений. Аббревиатура АЛЖИР (также встречается написание А.Л.Ж.И.Р.) никогда не фигурировала в официальных документах, так лагерь называли только сами его обитательницы. В документах встречается 26-й поселок, Акмолинское спецотделение Карагандинского ИТЛ, а с 1939 года — 17-е Акмолинское отделение Карлага или ИТЛ «Р-17».

Хотя официально АЛЖИР не считался отдельным лагерем, фактически он им был: спецотделение являлось самостоятельной хозяйственной единицей, имело собственный расчетный счет, а приказания руководство получало напрямую из Москвы. Только в 1939 году Акмолинское отделение официально влилось в состав Карагандинского ИТЛ под номером 17.

Первые этапы в АЛЖИР пришли в январе 1938 года — в сорокоградусные морозы поезда из Москвы, Оренбурга, Иркутска, Ростова, Калуги и Орши останавливались фактически в голой степи. В лагере было шесть бараков из саманных кирпичей (высушенная глина с соломой) вместимостью по 250-300 человек (двух-трехъярусные нары и спальные места на полу для тех, кто не поместился) и несколько домиков для бойцов ВОХР и руководства. На уровне верхних нар в бараках имелось окно без стекла, его затыкали ветошью. У выхода — отгороженное помещение с длинным умывальником. На стирку и мытье выдавалось по ведру воды в неделю — несмотря на близость озера Жаланаш, которое находилось прямо на территории зоны.

«Темнеет. Нас под конвоем вводят в зону, отгороженную колючей проволокой. По бокам и вдали видны вышки для охраны и слышен вой собак, охранявших зону», — описывала свои первые впечатления от 26-й точки, как еще называли АЛЖИР заключенные, Мария Анцис, вдова секретаря Краснолуганского обкома компартии. «Зажмурившись, шли мы по 4 человека в ряд, сопровождаемые усиленным конвоем, державшим винтовки наготове…. Замыкали шествие большое количество охраны с собаками. Никто из нас не оглядывался назад (об этом предупредила охрана)», — вспоминала она же.

«В дверях конвой с винтовкой. Вокруг колючая проволока. Вдалеке справа маячили саманные мазанки, а вокруг — белая степь, бескрайняя, замороженная, ветряная. Попросившись в уборную, мы втроем вышли из барака. Сколоченная из горбылей уборная стояла в углу нашего колючего загона», — писала Галина Степанова-Ключникова.

Содержащиеся в Акмолинском спецотделении женщины по документам проходили как «особо опасные», поэтому условия их содержания были строгими: зона была обнесена тремя рядами колючей проволоки, не менее двух раз в сутки проводились поименные поверки. Все жены «изменников родины» были законвоированы — то есть в свободное от работы время должны были находиться на огороженной колючей проволокой территории, в закрытых помещениях под охраной. Запрещалось читать и вести записи. Но самым страшным, по воспоминаниям узниц АЛЖИРа, была не вооруженная охрана и лай собак — режим строгой изоляции не разрешал не только свиданий, но и посылок и писем с воли.

Для грудных младенцев на территории Акмолинского лаготделения имелись ясли, куда матерей приводили под конвоем на кормление, а тех, кому исполнялось три года, отправляли в Осакаровский детский дом в Караганде. (О жизни детей «изменников родины» в лагерях и детдомах «Медиазона» подробно писала).

Согласно архивным документам Карлага, в 1938 году в Акмолинском отделении содержалось 4 200 женщин — членов семей изменников родины. Еще 3 000 человек с аналогичными приговорами разместили в соседнем Спасском отделении на территории того же Карлага. Помимо Казахстана, спецотделения для ЧСИР были открыты в Темлаге (в Мордовии) и в Сиблаге (в Томске).

Популярные достопримечательности

• Традиции алжирцев

  Старый город Алжира

• Город Джемила

• Долина Мзаб

• Древняя столица Хаммадид

• Тассилин-Аджер

• Тимгад

• Типаса

• Форт Санта-Круз

Все достопримечательности

Экскурсии и достопримечательности в Алжире

Несмотря на то, что большую часть территории Алжира занимает Сахара и основную привлекательность для туристов представляют собой природные богатства страны, все же эта страна будет чрезвычайно интересна для любителей древностей. Так как здесь были и римляне, и финикийцы, и карфагеняне, и византийцы, и турки, зачастую прекрасная восточная архитектура зданий, мечети, крепости, дворцы, руины древних городов соседствуют с римскими, раннехристианскими, византийскими храмами и базиликами. Многие здания и сооружения хорошо сохранились.

Кухня Алжира

Алжирская кухня довольно близка к кухням Морокко и Туниса. То же щедрое использование специй, которое невозможно не заметить. Кстати, раньше специи использовались только в очень особенных случаях богатыми людьми. Кроме того, бросается в глаза сильное влияние соседей — Турции, арабов и, конечно, Франции. Благодаря этим странам в Алжире популярны кебабы, слоеные сладости и пасты.

После 1830 года Алжир подвергся вторжению не только Франции, но и кулинарных традиций и продуктов Европы — багеты и цветная капуста — безусловно то, что осталось от Французов в Алжире.

Большинство Алжирского населения — мусульмане, поэтому алкоголь и свинина здесь не слишком популярны. Однако мясо коз, баранина, говядина, курица и рыба часто используются для рагу, стейков и барбекю. В Алжире есть один очень интересный секрет приготовления блюд — они смешивают и мелят вместе специи и приправы. Основные специи — это цейлонская корица, мускат, маис, анис, куркума, имбирь, гвоздика, черный и зеленый, кардамон, дикий укроп, острый перец, черный перец, чили, кориандр и тмин.

Важнейшие кулинарные традиции связаны с мусульманским праздником Рамадан, когда готовятся особенные блюда. Например, традиционный густой пшеничный вегетарианский суп, который готовится с зелеными травами, кинзой и мятой, которые придают чудесный аромат. Или Эль Хам Лалу, сладкая баранина, — особенное традиционное блюдо, которое готовится в последний день Рамадана.

Сувениры

Одними из главных сувениров здесь являются «каменные цветы». В сезон дождей Мертвое море покрывается солью и под ней из песка и кристаллов соли растут эти «розы пустыни».

Также местными товарами являются изделия из меди и бронзы, драгоценности, изделия из кожи. Очень популярны берберские ковры и коврики, керамика и плетеные изделия.

«Смотри, Дуся, какое общество»

В монографии Кукушкиной приводятся статистические данные о социальном происхождении, национальностях и профессиях женщин, отбывавших срок в АЛЖИРе. Большинство — рабочие и служащие. Машинистки, зоотехники, врачи, педагоги, музыканты, счетоводы, экономисты, продавцы, химики, ткачихи, портнихи, домохозяйки (в их карточках было указано «без специальности»). Больше половины — русские, и в порядке убывания: еврейки, украинки, немки, казашки, грузинки, польки, белорусски, татарки, армянки, кабардинки, азербайджанки, латышки, эстонки.

«Смотри, Дуся, в какое общество мы с тобой попали», — Галина Степанова-Ключникова приводит в своих воспоминаниях слова одной из соседок по бараку. В АЛЖИРе отбывала срок сестра расстрелянного маршала Тухачевского — Елизавета Арватова-Тухачевская, она была подавальщицей в столовой. Жена одного из председателей ЦИК СССР Михаила Калинина Екатерина работала в бане.

«Под нами (на нижних нарах — МЗ) спала Рахиль Михайловна Плисецкая. Три раза в день она бегала в детский барак кормить грудью сына <…> В углу барака тихонько шептались между собой жены белорусских поэтов — Вечер, Астапенко, Таубина. Напротив что-то вязала самодельным крючком Лидия Густавовна Багрицкая, жена поэта Багрицкого. После его смерти она вторично вышла замуж, но все равно получила восемь лет лагерей. По соседству лежала Оля Чукунская (жена военно-морского атташе СССР в Англии и Италии — МЗ)», — пишет Степанова-Ключникова.

На страницах своих мемуаров бывшая узница АЛЖИРа вспоминает и других известных подруг по несчастью: Киру Андроникашвили — княжну из рода Андрониковых и жену писателя Пильняка, мать писателя Юрия Трифонова Евгению Лурье-Трифонову, мать актера Евгения Весника, мать Булата Окуджавы Ашхен Налбандян. Там же, в 17-м отделении Карлага, отбывали сроки писательница Галина Серебрякова, актриса Татьяна Окуневская, жена члена Политбюро и любимца Ленина Николая Бухарина Анна Бухарина-Ларина, режиссер Наталия Сац, известная певица Лидия Русланова.

Замдиректора по науке музея «АЛЖИР», открытого в Казахстане в 2007 году, Шолпан Смаилова рассказывает в своей статье, что Русланова пробыла в Акмолинском лаготделении недолго — всего несколько месяцев. Она отказалась выступать на смотре художественной самодеятельности заключенных и якобы ответила лагерному начальству: «Соловей в клетке не поет». Вскоре Руслановой заменили 10 лет ИТЛ на тюремное заключение — и изолировали во Владимирской тюрьме. Освободилась она только в 1953 году, после смерти Сталина.